7 глава 2 части Песни Песней

7 глава 2 части Песни Песней

Песня Песней ( 2 часть ) (Разделение на главы условно)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

3 августа 2003 г.

Эта встреча с Альма Мэтром мне запомнилась надолго.

Он потом пришёл к ИЗГОЮ и сказал примерно так:

- Я нашёл Отца СВЕЧЕНЬЯ, но с него не будет толка, так как он не понимает и не ценит наших благ. Нашей силы не боится, наших СВОДОВ не приемлет, окружён своей когортой, и нельзя его достать – каждый Воин его ярче всех нас вместе взятых светит, ну, короче, нам не светит одолеть такую рать!

Прототем сощурил глазки: «Значит Великан – лазутчик… Ну, теперь-то мне понятны их намеренья вполне. Собери ко мне сегодня полководцев самых лучших, пусть узнают, что не зря я так готовился к войне!

- Командир, ты горячишься, не моё, конечно, дело, но ещё раз повторяю: СВЕТЛЯЧКОВ нам не достать; мы, конечно, можем биться и решительно, и смело, но мы даже не сумеем с кем дерёмся увидать!

- Но ведь ОДИНА Я вижу!

- ОДИН это несерьёзно, он отца всего лишь лучик через мутное стекло.

- Значит, наступать нам рано, отступать, похоже, поздно. Далеко ли их застава?

- Нет, совсем недалеко.

- Ну так значит, нам придётся всё готовить к ОБОРОНЕ, строить крепости, редуты, продовольственный запас, ну а ОДИНА заложником оставим и не тронем до тех пор, пока не будет его Папа трогать нас! Кстати, кто он и откуда, почему так поступает, расскажи мне всё, что знаешь, на детали не скупясь.

- Он сказал мне, что все силы в Одине объединяет, это значит, что однажды доберётся и до нас. Я не знаю его силы и того, чем он владеет, но себе он знает цену и пророчит наперёд, говорит легко, свободно, я б добавил – мягко стелет, но, однако, очень жёсткий у него всему подсчёт. Говорит, что ВОЗВРАЩЕНЬЕ всех к ИСТОКУ неизбежно, а ИСТОК – его Владенья, где понятно, царь – не ты, логика его простая, я б добавил безупречна, аргументов, правда, мало для конкретной полноты. Ну да я не собирался уточнять его стремленья, сразу ясно – он намерен всё прибрать к своим рукам.

- По какому это праву?

- Видимо за счёт свеченья…

- Да пускай он хоть истлеет – ничего ему не дам!

- Вот и я ему о том же, расскажи, мол, кто ты Отче, вместо этого сподручный его так захохотал, что я сразу догадался, что они меня морочат и вести переговоры после этого не стал.

Был ещё там в эпизоде мой товарищ по лицею, помню я как мы с ним камни превращать любили в пыль. А теперь он, безобразник, их поддерживал идею, дескать, брось ты своё войско и иди, приятель, в тыл.

- Кто такой, как его имя?

- Да Гефестом называют, он по профилю учился металлурга-кузнеца.

Тут Изгой звонит, и в двери два охранника вбегают

- Ну-ка быстро приведите мне Гефеста, подлеца.

Альма-Мэтр усмехнулся и довольства не скрывая, потирая руки, молвил:

- Вот сейчас и поглядим, как он явится – сверкая или лишь поддакивая, и кому он больше предан Командиру или им!

А вообще-то он погоду там не делает, конечно, просто пользуясь знакомством, думал перевербовать, и хотя он выражался, я б добавил, безупречно, аргументов маловато, чтоб такое заявлять!

Из-за шторы было видно, как Гефест идёт в хоромы, облачённый как обычно в фартук, робу и колпак.

- Здравствуй, я – отец живущих, расскажи-ка о знакомых, кто такие, где их лагерь и о том, как к ним попал?

- Ну, во-первых, пред тобою свою голову склоняю я, Верховный Повелитель. И Гефест слегка кивнул.

- Во-вторых, сказать по правде, я не очень понимаю, о каких таких знакомых ты мне прямо намекнул. Я работаю исправно, никуда не отлучаюсь и знакомства заводить мне просто некогда теперь.

Альма Мэтр не сдержался, закричал: «А я ручаюсь, провоцировал меня он вместе с ними, лицемер!»

Тут Гефест снимает фартук, Альма Мэтра замечая.

- Здравствуй, Витязь Арва Вира, что такое ты несёшь? Я не враг тебе и чувства зла к тебе я не питаю, но тебе я не позволю возвести на меня ложь! Хоть кого спроси в округе, я давно не отлучался, у меня пятьсот заказов, а долгов я не люблю, так что я не знаю, где ты там и как со мной встречался – лично я себя щипаю, если кажется, что сплю!

- Но ведь ты тогда светился, говорил со мною грозно, что-то о другом рожденье и других задачах нёс, то что ты там был в ударе – допускаю я охотно, но вот эти отговорки не могу принять всерьёз. Потому что явно видел твои наглые глазищи, хоть вначале и направил ты прожектор на меня.

Тут уже Изгой включился:

- Ладно, хватит брани, Тише, Мой вопрос на эту тему временно пока что снят.

Тут выходит из-за шторы ПРОМЕЯ – жена Изгоя, у Гефеста неподдельно поползли на лоб глаза.

- Здравствуй, ДЕВА, вот не думал здесь я встретиться с тобою, мне, раз ты была за шторой, больше нечего сказать.

4 августа 2003 г.

Прототем, сиё услышав, очень сильно удивился,

рот открыл и свой затылок стал старательно чесать, ведь привёл её он в тайне, втайне же на ней женился, не спешил её кому-то как супругу представлять. И теперь ему, конечно, было очень любопытно то узнать, чего быть может, изначально он не знал.

ПРОМЕЯ, она же ЗЕЯ, говорит: «Ну, как не стыдно! Почему ты неучтивый, так бессовестно соврал? Я ведь знаю твоё место, твои связи, твои явки, но считала, что разумный ты отыщешь компромисс, но видать, такие души не годны для переплавки. Думаю, мне муж позволит перебросить тебя вниз!»

Прототем насторожился:

- Что такое, я не понял. Получается, ты знаешь то, в чём я его пытал? И тебя он вроде даже больше Альма Мэтра донял, тот хотя и горячился, но пока не угрожал. Ну-ка, ну-ка, интересно, объясни-ка мне, родная, ситуацию, быть может, я и дам тебе добро.

- Просто этот самозванец сделал вид, что меня знает, ну а я-то как раз вижу всё его насквозь нутро. Тот спектакль,что я вижу, утомил меня изрядно и пора бы дело кончить…

Перебил её Изгой:

- Хорошо, тебя я понял, чтобы было неповадно, брошу я его на землю, там узнаем, кто такой.

Альма Мэтр вновь вмешался:

- Может Я и обознался, у меня, сказать по правде, трудный выдался денёк…

А Гефест стоял спокойно и совсем не волновался, а в кармане каплю света, как реликвию берег.

6 августа 2003 г.

Неожиданно открылся путь Событиям иным

– был Гефест на землю брошен в виде Мощного огня, и вулканы задышали, разнося повсюду дым, и под лавою и пеплом континенты хороня. Лишь на северной окраине в спокойной обстановке одинокий Витязь Один среди тропиков гулял. Был он сильным, был он смелым, предприимчивым и ловким, потому довольно скоро он для всех примером стал.

И когда Изгой увидел начинание такое, неприятно удивлённый он собрал Большой совет.

- Некий засланный лазутчик посягает на святое, всё себе он подчиняет через этот странный свет. Как бы нам его осилить, чтоб не дать распространиться его власти непонятной, всех берущей в оборот. Нужно что-то срочно делать, а не будем торопиться, он за пояс очень скоро всё рождённое заткнёт!

- Говорят, что он тоскует о какой-то там Надежде – это выкрикнул крылатый Повелитель Вельзевул, - Нужно чем-нибудь похожим одурачить нам невежду, чтобы он в неё поверил и о лаже не смекнул.

- Хороша твоя идея, ешь ты хлеб свой не напрасно, но вот как его заставить ту подмену не узреть?

- Ну, так это очень просто и нисколько не опасно, усыпить его покрепче, например, бревном огреть. А потом найти тот орган, где живёт его Надежда и создать в миниатюре то же самое вовне, но такое, чтоб невольно он помыслил об одежде, о еде, о развлеченьях, о жилище, об огне.

Вдруг с серебряного стула грозная идёт фигура, Вельзевул тот час садится, тихо шепчет: «Понеслось!», а Изгой бросает в кубок догорающий окурок и встаёт к нему навстречу, сразу видно, важный гость.

Распростёртые объятья гость небрежно отвергает, ПРОТОТЕМ назад садится и сконфуженно сопит, сразу ясно, это гордость его очень уязвляет, но раз терпит, значит дружбой непомерно дорожит.

Гость стоит, минуту медлит, будто объяснений ждёт, а затем горячей речью обнажает баритон:

7 августа 2003 г.

- Что-то вы совсем зарвались, так ребята, не пойдёт,

для начала б разобраться, что берём за эталон. Например, про усыпленье ловко Вельзевул придумал, но давай тебя сначала палкой стукнем по башке, ну а если разозлишься, скажем, что не понял юмор, мол совсем от коллектива ты отбился в затишке! А потом тебя распорем и достанем, скажем, печень или лучше намотаем на кулак твои кишки, мы тебя ведь не прикончим, а всего лишь покалечим…

В зале спало напряженье и послышались смешки.

Вельзевул в свою защиту процедил довольно грубо:

- Как спросили, так ответил, а не нравится – привет, если то, что я придумал, САБАОТ считает глупым, я не против, чтоб придумал он достойнее ответ.

Продолжая эту тему, САБАОТ добавил жару:

- Я, как сын ИлдабаОфа, заявляю напрямик: я глумиться над невинным ОДА ИНЕЙ не позволю, а кого в грехе замечу – будет втык, пинком под дых.

- Кто такой ИалдабАоф? Ты ведь отрок ПРОТОТЕМА, что-то мы впервые слышим это имя от тебя.

Нехотя Изгой включился: «Право слово, что за тема, ну положим, ИлдабаОф – это ещё глупый я. Был я добр, открыт, невинен, понимал ничтожно мало, ну, да вам, рождённым после, тот период не понять, мне неловко, что родил я Сына с самого начала, не успев, как говорится, самого себя познать.

 Повернувшись к САБАОТУ, он добавил еле слышно:

- Ну, опять ты со своею справедливостью полез! Ну, в кого такой ты вырос независимый, парниша, – всё тебе по высшей мере, под завязку, позарез!

И, к собранию взывая, Прототем углы загладил, дескать, в меру пошутили, с тем пока и разошлись, неуступчивого сына он по голове погладил, мол, забудь всё то, что слышал, мол, расслабься и уймись.

А потом, когда всё стихло, Вельзевула вызывает, заставляет разработать и представить точный план. Языком, Сидящей в троне Одину провозглашает: «Ты Великое – ТВОРЕНЬЕ, но в тебе один изъян, если вовремя вмешаться операцией несложной, то исправить положенье ещё можно кое-как, ну а нет, тогда концовка и летальная возможна, потому, мол, я сбежала в перепуге и слезах. Помоги, сыночек, маме, облегчи её страданья, а как только всё свершится, так я сразу и явлюсь».

Бедный Один и поверил слепо в это обещанье:

«Ну, подумаешь, разочек чуть попозже я проснусь!»

Прототем, надев перчатки, вдоль и поперёк прошёлся, перемыл ему все кости, до которых доставал, но секрет его СВЕЧЕНЬЯ так нигде и не нашёлся, несмотря на то, что явно силуэт его мелькал.

Вельзевул ему под руку говорил слова такие:

«Да бери, что попадётся, всё равно он весь – иной!» И потом они слепили его образы нагие и в одну соединили Маму с Тайной и Женой.

Предыдущая глава Следующая глава